Красивая сказка - Страница 32

— Как прошло ваше вчерашнее свидание? — последовал спокойный вопрос.

Пиджак чуть не рухнул на пол.

— С Ричардом Ховардом? Нормально. Все было нормально. — Слава Богу, что Джулия стояла к Доминику спиной, и он не видел ее лица. Девушка скорчила гримасу и постаралась говорить с энтузиазмом. — Он очень мил.

— Похоже, вы разочарованы.

Хлопнув дверцей шкафа чуть сильнее, чем требовалось, Джулия подбоченилась.

— Ничего подобного! Мы с Ричардом очень мило провели вечер!

Девушка нахмурилась, увидев, как у Бреттона приподнялся уголок рта. «Мило». Вся беда в том, что это слово полностью описывало Ричарда. Он был настолько мил, что Джулия не могла представить его своим сексуальным партнером. Когда дошло до дела, этот кандидат на роль страстного любовника показался ей еще менее привлекательным, чем Джек Смит!

— Куда вы ходили? — продолжал интересоваться шеф.

— Сначала в ресторан, а потом в кино.

— Как мило…

Это невинное выражение заставило Джулию нахмуриться.

— А еще милее стало, когда мы пришли к нему домой и весь остаток ночи занимались безумной страстной любовью! — выпалила она.

Доминик поджал губы.

— Неудивительно, что сегодня у вас слегка помятый вид… — Проклятье, он не верил ни единому ее слову! — Я на вашем месте ночи необузданного разврата оставлял бы на уик-энды… разумеется свободные от турпоходов. Впрочем, я догадываюсь: в эти выходные вы совратили нескольких скаутов… на оргию с поеданием болотной мальвы.

Лучше бы она не пыталась рассмешить Кристину рассказом о своем походе и промолчала, что большинство туристов составляли женщины…

— Командир скаутов тоже был там, — безмятежно сообщила Джулия, пряча скрещенные пальцы в складках тенниски. Может, Кристина, все же не посвятила отца в детали… — Я всегда была без ума от здоровенных, волосатых бродяг.

Бреттон закинул руки за голову и сладко потянулся, снимая напряжение долгого дня.

— Ну, если вас тянет к мужеподобным женщинам, неудивительно, что бедный Ховард вчера надоел вам до слез…

Эта ленивая насмешка заставила девушку вспыхнуть. Кристина все-таки рассказала, что предводителем скаутов была женщина.

— Неужели у вас с дочерью нет более интересного занятия, чем перемывать мне косточки? — заскрежетала зубами девушка.

— В настоящий момент нет. — Доминик улыбнулся ее горячности. — Кристина только о вас и говорит. Мне кажется, дочь очарована вашей кипучей энергией и преклоняется перед вашим вкусом к жизни… не говоря о вашем непочтительном отношении ко мне, — насмешливо добавил он.

— Моя энергия была бы еще более кипучей, если бы меня не мучила совесть за то, что я плохо влияю на вашего ребенка, — мрачно ответила девушка. В отношении с Кристиной ей было очень забавно иметь дело с человеком, не знавшим прежнюю Джулию, не вставлявшим шпильки, не сомневавшимся, не задававшим лишних вопросов, но принимавшим ее такой, какой она стала.

— Понимаю, — серьезно кивнул Доминик. — Моя дочь трудно сходится с людьми, но к вам она почему-то привязалась — возможно, потому что вы не стараетесь понравиться ей. Кристина говорит, вы обращались с ней как с ровней, и ей это нравится. Бабушка же всегда стремится командовать девочкой, а из других взрослых женщин Кристина постоянно общается только со своими школьными учительницами. Она единственный ребенок в семье и, боюсь, чувствует себя одинокой.

Странная нотка, прозвучавшая в голосе Доминика, заставила Джулию задать личный вопрос:

— А вам никогда не хотелось жениться снова?

— Ради Кристины? Нет, — с обескураживающей резкостью ответил председатель правления.

— Потому что все еще любите свою жену или потому что слишком дорожите свободой? — не задумываясь, пробормотала девушка.

Но вместо того чтобы смутиться, а Джулия на это рассчитывала, Доминик едва не рассмеялся.

— С чего вы взяли, что я тоскую по Монике?

— Не знаю… возможно, из-за того, что рассказывала о ней Кристина. О том, какая она была красивая и как вы любили друг друга…

— Моя дочь совершенно не помнит мать. Большинство ее воспоминаний вызвано рассказами Хелен, естественно в розовых тонах. Но надо признать, Моника действительно была очень красива.

— Она была блондинкой? — покраснела Джулия.

— Благодаря стараниям ее парикмахера. Крашеной платиновой сукой. — Увидев румянец на щеках девушки, Доминик цинично усмехнулся. — Вы ведь именно это хотели знать, правда? А еще надо признать, перед свадьбой я был убежден, что мы любим друг друга. Но тогда я был слишком наивен, чтобы понять — Моника любила не столько меня, сколько поклонение мужчин, и один мужчина никогда не смог бы удовлетворить ее тщеславие. Любимой игрой моей жены было стравливать между собой поклонников. Для Моники не было на свете ничего более приятного, чем заставить своего воздыхателя испытать муки ревности.

Джулия попыталась представить себе ревнивого Доминика Бреттона, но потерпела неудачу. Воображение просто отказывалось работать.

Доминик между тем насмешливо продолжил:

— Мне было только двадцать лет, и я был слишком самонадеян, чтобы признать свою ошибку. Упорно верил, что наш брак наладится. Но после нескольких страшных скандалов я понял, что Моника специально злит меня, чтобы держать подальше от своей постели и иметь повод для оправдания собственного поведения… Правда, моя жена не позволяла себе супружеской измены, но не собиралась расставаться со своими многочисленными дружками даже тогда, когда родилась Кристина… точнее именно после рождения дочери. По иронии судьбы я женился на женщине, которая была копией моей матери…